IV.

Съ 1406 года миръ Пскова съ Литвою длился недолго; уже въ 1426 году „князь Витовтъ Литовский, какъ говорится въ Псковской перпой летописи, миръ разверзе съ Псковомъ, на Петровъ день; по­томъ изоиде 4 Недели и 4 дин, месяца Августа въ 1 день, въ четверкъ, прииде князь Витовтъ съ силою великою Литовскою и съ Тотары воевати Псковския волости"  ^[1]).

Прежде другихъ Псковскихъ прогородовъ нашествию Витовта подверглась Опочка. Это нападение Витовта на Псковскую область не было внезапнымъ, какъ то случилось при нападении на пригородъ Коложе. Псковичи успели къ нападению враговъ подготовиться: на помощь опочанамъ были даже присланы 50 вооруженныхъ псковичей. Сами опочане, воодушевленные мужествомъ псковичей и еще более возлагавшие надежду на милость Божию, стойко выдерживали натискъ литовцевъ, съ которыми Витовтъ привелъ и немцевъ и татаръ. Враги, будучи не въ состоянии взять Опочку приступомъ, сняли осаду и дви­нулись на северъ—осаждать другие Псковские пригороды: Вороничъ и проч. Витовтъ, читаемъ въ Псковской первой летописи, „прииде Прежде къ городу Опочке и лезше усердно къ городу велми, а опо­чане съ ними бишася искрепка, а Богъ имъ святый Спасъ помогаше, а Псковичи пришли бяху 50 мужь снастныхъ", много бо, рече, побиша опочани Литвы и Немца и Тотаръ, а опочанъ Богъ блюдоше; и онъ неверный поиде опоромъ къ городу, а много головъ своей рати остави, а подъ Опочкою два дни и две нощи. И въ суботу рано поиде къ Вороночю” ^[2]).

Псковский историкъ, митрополитъ Евгений, такъ описываетъ напа­дение Витовта на Опочку, указывая и самые мотивы объявления войны съ Псковомъ: „Въ 1417 году Витовтъ, намереваясь напасть на рыца­рей, прислалъ требование ко псковичамъ, чтобы они разорвали миръ съ ними и шли на нихъ войною: но псковичи, опасаясь больше веро­ломства Витовтова,... подписали договоръ о продолжении обоюднаго мира еще на десять летъ... Въ 1421 году Витовтъ опять повторилъ имъ требование итти съ нимъ на рыцарей, и хотя они ему чрезъ По­сольство ответствовали, что у нихъ давно уже заключенъ миръ съ лифляндцами и обязательство не помогать ему: но оправдание cиe не принято, и съ техъ поръ началъ онъ имъ отмщать набегами; а около сего времени часто возобновлявшаяся во Псковскихъ областяхъ моро­вая зараза, неурожай хлеба, также притеснения отъ новгородцевъ, еще более изнуряли ихъ. Три раза отправляли они пословъ Великому Князю Московскому Василию Димитриевичу, зятю Витовтову, просить, что-бы онъ умирилъ его, или защитилъ Псковъ силою: но помощи не по­лучили... Въ 1426 году... поелику... скончался Московский Великий Князь Василий Димитриевичъ, на престолъ его вступилъ малолетний сынъ его Василий Васильевичъ, то Псковичи решились не просить у него новаго себе князя, и три года управлялись посадниками своими. 

Между темъ Витовтъ съ 29 июня 1426 года, объявивши войну Пскову, собирался уже вступить въ области его. Гадебутъ пишетъ, что къ сей войне наклонилъ его Дерптский епископъ, потерпевший въ то время разорения отъ псковичей. Августа 1 съ своими наемными бо­гемскими, волошскими и татарскими войсками явился онъ у Опочки и осадилъ сей городъ. Псковичи успели туда прислать только 50 человекъ засадныхъ ратниковъ съ орудиями: но и сия помощь была до­статочна Опочанамъ при ихъ собственной храбрости, достойной замечания. До приходу еще неприятелей они повесили тонкий мостъ предъ воротами своей крепости на веревкахъ и подъ нимъ набили острые колья; а когда осаждающие взбежали на оный, то подрезали они ве­ревки и такимъ образомъ посадили множество ихъ на колья; захваченныхъ же въ пленъ мучили въ виду самого неприятеля. Сверхъ того, кидая изъ-за стенъ каменьями и бревнами, мужественно отразили враговъ и многихъ изъ нихъ побили подъ стенами, а чрезъ двои сутки заставили ихъ отступить" ^[3]).

Костомаровъ, сообщая о нападении въ 1426 году Витовта на Опочку, пишетъ: „1-го августа, въ понедельникъ, явился онъ подъ городомъ Опочкою, построеннымъ недавно вместо разореннаго литовцами Коложе. Съ Витовтомъ были не только литовцы, но поляки, и чехи, и волохи, и толпы татаръ... Святый Спасъ помогалъ опочанамъ,—говоритъ летопись. Неприятели стояли подъ Опочкою два дня и две ночи. Опочане притаились въ своемъ маленькомъ городкe за валомъ, такъ что осаждающимъ казалось, что городокъ пусть. Черезъ ровъ, окружающий валъ, былъ мостъ на веревкахъ, а подъ мостомъ были натыканы острые колья. Татары, не подозревая хитрости, бросились на мостъ; тогда веревки подрезали и они попадали въ ровъ на колья. Немедленно затемъ опочане бросились изъ города и нахватали пленниковъ. Тогда заплатили они равнымъ зверствомъ за техъ мертвыхъ детей подъ Вороничемъ, которыя возбудили ужасъ летописца-современника. Они отрезывали татарамъ детородный части и вставляли имъ въ ротъ, а съ ляховъ, чеховъ и волоховъ сдирали кожи и ободранныхъ показывали на Валу неприятелю. Витовтъ не взялъ Опочки и дви­нулся къ Вороничу"  ^[4]).

Предшественникъ преосвященнаго Евгения, Н. С. Ильинский, опи­сывая происходившая въ 1426 году события, упоминаетъ кратко о безу­спешной двухдневной осаде Витовтомъ Опочки  ^[5]).

Первый же собиратель историческихъ известий объ Опочке Л. А. Травинъ такъ описываегь злокозненныя действия Литовскаго князя Витовта противъ Русскаго государства и, въ частности, его нашествие въ 1426 году на Псковский пригородъ Опочку:

„Небезприличио, кажется, обнаружить злость сего Литовскаго князи Витовта, который, будучи тестемъ Росайскому великому князю Василию Димитриевичу, за коимъ была дочь его Софья Витовтовна, од­на кожъ, былъ честолюбиваго нраву, имея вкорененную къ похищению склонность: не соблюдалъ къ зятю своему искренности; ибо, хотя великий князь въ 1396 году ездилъ къ тестю своему, князю Витовту, въ Смоленскъ употребилъ ходатайство за князя Рязанскаго Олега, на котораго Витовтъ ходилъ войною; но не на долго онъ оставилъ Рязан­ское книжество въ покое, ибо въ исходе сентября пошедъ туда со миогочисленнымъ воинствомъ литовскимъ; разорение страны, грабежъ, опустошение и пожжение жилищъ и самое побиение жителей съ такою суровостью учинилъ, что, не упражняясь водить съ собою пленныхъ несчастныхъ жителей, сажая единыхъ возле другихъ рядомъ, рубити повелелъ.

Потомъ въ 1405 году Московски митрополить Киприанъ, во время пребывания его въ Литве, проникъ злые умыслы Витовтовы, какъ противу всея России, такъ и противу великаго князя, зятя своего, ко­торые самымъ деломъ во многихъ случаяхъ открывались и потому принужденъ былъ и самъ онъ Великий князь промышлять о преду­преждении угрожающей ему отъ князя Литовскаго опасной войны и посылалъ неоднократно многочисленное Poccийскаe войско воевать Ли­товскую землю; и такъ по силе обстоятельствамъ видно, что обоюдно претерпевали какъ Литва, такъ и Россияне великое и частое разорение и опустошение...

По кончине великаго князя Василия Димитриевича вступилъ въ наследство сынъ его Василий Васильевичъ внукъ по матери Литов­скаго князя Витовта; однако жъ хотя старость летъ князя Литовскаго затушила въ немъ cиe стремление, не щадящее ни крови, ни родства, но всегдашнее желание къ прюбретению вящщей силы и власти, не оставилъ наступать на Псковсюя области. Онъ въ 1426 году со многочисленнымъ воинствомъ, состоящимъ изъ литовцевъ, ляховъ, чеховъ и волоховъ, и помощи Махмета, Хана Татарскаго, вступалъ въ Poccийские пределы и по Псковскимъ областямъ походъ свой направилъ. По неудачному жъ последованию военныхъ действий, а по хитрому Пско­витянами обману чрезъ разрушение моста (который для того нарочно на веревкахъ былъ сделанъ и подрезанъ) по въезде на оный войскъ Литовскихъ, чрезъ что мнопе его воины погибли, то принужденъ былъ отойти ко граду Воронечу".  ^[6])

Н. М. Карамзинъ почти въ аналогичныхъ выраженияхъ съ Л. А. Травинымъ описываетъ осаду Опочки Витовтомъ въ 1426 году.  ^[7]).

О жестокихъ истязанияхъ надъ пленными не говорятъ Псковския летописи; объ этомъ находятся известия лишь въ Никоновской лето­писи. Тамъ говорится: „и резаша у татаръ,... и въ ротъ влагаху имъ, наругающеся, яко же бо и самому Витовту видети". Тамъ, пишеть И. П. Бутырский, впрочемъ, если это еще справедливо—ибо о такихъ жестокихъ истязанияхъ надъ пленными въ городе Опочке, говорить только одинъ Никоновский летописецъ и заимствовавший изъ него это известия Н. М. Карамзинъ, а Псковския летописи молчать; такъ мстили гордому и корыстолюбивому Витовту опочане, въ числе которыхъ, вероятно, были и спасшиеся отъ меча и плена Витовтова коложане, напримеръ, бывшие во время разорения города Коложа въ отлучке, убежавшие или скрывшиеся во время самаго разорения, ушедшие изъ плена и т. п. Впрочемъ безчеловечные поступки нашихъ предковъ съ пленными, не согласные въ наши просвещенные времена, если они и справедливы, могутъ быть извинены и духомъ того времени, и мщениемъ Витовту за подобные же его поступки съ русскими. А лучше всего одному свидетелю—Никоновскому летописцу въ этомъ случай не верить ^[8]). Осажденнымъ, верно, было не до того: надобио было за­ботиться о защите своего города, а не о пыткахъ думать. Да после та­кихъ жестокостей, чего жъ опочане могли ожидать отъ Витовта, въ случае взятая Опочки? А взятие то было очень возможно, и Опочка въ это время, действительно, спаслась однимъ чудомъ  ^[9]).

Н. С. Ильинский скептически относится къ факту приведенной опочанами хитрости. Онъ, по словамъ И. П. Бутырскаго, почти этому не верить, потому что въ описании осады города Опочки объ этомъ вовсе не говорить, а приводить, какъ бы мимоходомъ, въ конце, слова объ этомъ Татищева и князя Щербатова, оставляя на разсуждение чи­тателя, въ Опочке ли, или въ Пскове была произведена эта хитрость. Нельзя, однако, не согласиться съ мнениемъ г. Бутырскаго, который говорить, что „хоть и не совсемъ этому верю, потому что въ известныхъ мне летописяхъ не нахожу объ этомъ ни слова, но долженъ сказать, что если это когда нибудь было сделано, то, безъ сомнения, въ Опочке, а не во Пскове. Кто знаетъ местоположение города Пскова и Опочки, тотъ нисколько не усумнится, что во Пскове такого моста ни прежде, ни ныне на Великой реке сделать невозможно. Въ конце XVII столетия, какъ видно изъ передаточныхъ воеводскихъ книгъ, сле­довательно и прежде, мостъ на нынешний городской валъ находился не­много повыше нынешней Успенской церкви. Река Великая, окружая прежний такъ называемый верхний городъ Опочку, разделяется на двое и къ самому валу съ восточной стороны довольно глубока. Восточная сторона была къ Литве, и литовцы, безъ всякаго сомнения, приступали отсюда. Опочанамъ не трудно было, безъ всякой для себя опасности, со стороны неприятелей, подрезать веревки на суше, сверху крепости или изъ бывшего въ крепости тайника, или спрятавшись за деревьями, которые и теперь окружаютъ на нашъ валъ. Въ противномъ случае и подрезывавшие веревки также попадали бы на острые колья, если бы они сами находились подъ мостомъ въ воде."  ^[10])

И. П. Бутырский высказываетъ предположение, что Опочка въ это нашествие была спасена чудомъ милости Божией и что находяшийся въ Опочецкомъ Спасопреображенскомъ соборе чудотворный образъ Спа­сителя простреленъ литовцами именно въ эту осаду. „Мнение мое, го­ворить онъ, я основываю на следующихъ словахъ летописи: „А опочане съ ними бишася искрепка, а Богь имъ и Святый Спасъ помогаше“. Летописецъ, безъ всякаго сомения, монахъ, не смотря на тогдашний недостатокъ просвещения, вероятно, имелъ достаточное, судя по человечески, понятие о Боге, и къ тому если бы не было въ то время въ Опочке Всемилостиваго образа Спасителя, при осаде города ознаменованнаго чудотворениемъ, то для него достаточно было бы на­писать: „Богь имъ помогаше". Итакъ прибавлениемъ: „и Святый Спасъ" летописецъ хотелъ выразить чудотворение отъ образа Христа Спаси­теля. Ибо и теперь у насъ называютъ Спасителемъ и Божиею Maтepтею— образа Всемилостиваго Спасителя, Нерукотвореннаго образа и Пресвя­той Богородицы разныхъ наименований...

Изъ детства я слышалъ, повествуетъ И. П. Бутырский, о прострелении Спасителя и о происшедшемъ после сего чудотворении при сей Витовтовой осаде города Опочки, следующее предание: когда опочане начали ходить съ крестнымъ ходомъ и со святыми иконами вокругь крепости, то неприятели, гораздо въ силахъ, противъ Опочанъ многочисленнейшие, начали стрелять въ священныя хоругви и въ святыя иконы. Въ это время прострелили они, повыше праваго ока, и нахо­дящейся въ здешнемъ соборе образъ Всемилостиваго Спасителя. (Рис. Б.).

Следствиемъ этого было то, что неприятели, устрашенные невиди­мою силою, поспешно отступили отъ Опочки. Некоторые старики, какъ слышанное отъ своихъ прадедовъ и прапрадедовъ, разсказывали, что литовцы, въ ослеплении рубили даже другь друга. Въ противномъ слу­чай, безъ особеннаго покровительства или чуда Божия, какъ бы поги­бель на мосту, если эта была правда, несколькихъ сотъ человек изъ семитысячная воинства Витовта, могли остановить прочихъ отъ новаго приступа къ Опочке. Они могли бы построить сами новый мостъ, и при помощи своихъ огнестрельныхъ и стенобитныхъ снарядовъ, взойти на крепость, истребить и бойницы и все строения, умертвить или пленить оставшихся неубитыми всехъ жителей Опочки. Но не такова была воля Господа Бога, оскорбленнаго неуважениемъ къ святымъ и хранившагo православныхъ жителей Опочки, прибывшихъ подъ покровитель­ство Его Всеблагого Промысла, а не надеявшихся на свою человече­скую хитрость.

Вотъ два описания чудотворной иконы Всемнлостиваго Спасителя, находящагося въ Опочецкомъ Спасопреображенскомъ соборе, летомъ въ настоящей холодной, во имя Преображения Господне церкви, на правой стороне, по входе въ церковь изъ западныхъ дверей, за правымъ клиросомъ, въ особомъ кивотe, а зимою въ теплой Благове­щенской церкви, также на правой стороне, за клиросомъ.

Первое изъ этихъ описаний составлено Декабря 22 дня 1814 г., по указу Псковской Духовной Консистории, Опочецкаго Преображенскаго собора протоиереемъ Петромъ Бутырскимъ съ братиею.

„Образъ чудотворный Всемилостиваго Спасителя, съ предстоя­щими: Божией Матерью и Николаемъ Чудотворцемъ. На ономъ риза серебряная, позлащенная, чеканной работы, съ тремя венцами тако­выми же. Въ венце Спасители надъ местомъ, где во время нашествия Литвы, оный образъ, немного повыше левой брови, простреленъ, звезда серебряная, позлащенная, въ средине со вставкою белаго хрустали, и позади образа звездочка серебряная. Хотя о случае простреления сего образа никакого описания по cиe время не отыскано, народное жъ изустное, изстари, предание носится, что действительно последовало оное во время Литовскаго нахождения, отъ стреляния изъ ружей; но токмо неизвестно то, во время ли пленения и опустошения королемъ Литовскимъ Витовтомъ, въ 1406 году города Коложа, кото­рый отстоялъ отъ города Опочки немного более 15 верстъ  ^[11]). Или во время нахождения тогожъ Витовта, въ 1426 году, какъ г. Ильинский въ описании города Пскова показывает  ^[12]). Или уже тогда, когда осадою, въ 1517 году, приступалъ къ городу Опочке Польский воевода князь Костантинъ Острожский  ^[13]). А что оная скважина отъ простреления после­довала, доказательно cиe самымъ выщепомъ на задней стороне доски".

Второе описание находится въ описи Опочецкаго Спасопреображенскаго собора, составленной Августа 26 дня 1827 года, подъ № 45.

"За лравымъ клиросомъ (настоящей Спасопреображенской церкви) образъ чудотворный Всемилостиваго Спаса, съ предстоящими: Божиею Maтepью и Николаемъ Чудотворцемъ. На немъ риза Серебряная, по­злащенная, чеканной работы, съ тремя венцами таковыми же. Въ венце Спасителя, подъ местомъ, где, во время нашествия поляковъ, оный образъ простреленъ, звезда серебряная позлащенная, въ средине со вставкою хрустальною и вокругь съ коронкок изъ мелкаго разноцветнаго хрусталя, и, соответственно, позади образа звездочка серебряная.

«Оный образъ въ богатому, на шести столпахъ, резномъ позолоченномъ кивоте, съ балдахиномъ; въ верху же Духъ Святый въ сиянии.

Въ верху же балдахина, надъ образомъ, гордина темнозеленаго бархата, съ золотою вкругь бахрамою, съ канителью на золотыхъ снуркахъ, съ шестью же золотыми жъ кистьми, съ канителью; вокругь кивота железная решетка, покрытая черною краскою, съ железными же позолоченными звездочками".

Чудотворный образъ Всемилостиваго Спасителя написанъ, по всей вероятности, въ 1414 году... въ самый годъ построения города Опочки. Это видно, говорить г. Бутырский, изъ следующей записки, находив­шейся у него въ сборнике  ^[13])

„Лета шесть тысящъ двадцать втораго писанъ образъ Всемилостиваго Спаса. А ныне семь тысящъ отъ Адама двести пятое.

Отъ Рождества Христова, какъ писанъ, тысяща двести три года,

Простреленъ, пишетъ тако, образъ Всемилостивый Спасъ Литовскимъ войскомъ.

Ныне, до семьсотъ шестьдесятъ седьмаго года, двести пятьдесятъ два года.

Сей листъ писанъ, еже кто хощетъ списать, отъ сего 1767 году. Конецъ".

Очевидно, писатслемъ сборника, въ первомъ листе пропущены сотни. Почему после словъ: шесть тысящъ, рукою бывшаго въ Опочецкомъ Спасопрсображенскомъ соборе священника Петра Саввича Погонялова, на верху написано: девять сотъ. А на боку написано: „Въ 1812 году 398 годовъ, какъ писанъ оный образъ". Ниже рукою того же священника Погонялова написано:

"Тогда былъ сей отъ P. X. 1414 годъ“. А ныне восемь тысящъ отъ Адама двести пятое, т. с. отъ P. X. 1697. Это, Вероятно, было напи­сано въ той же рукописи, съ которой списывалъ переписчикъ сборника.

Отъ Рождества Христова, какъ писанъ, тысяща двести три года".

Это вовсе непонятно, да въ этихъ годахъ и нужды нетъ никакой.

Ныне, до семьсотъ шестьдесятъ седьмого года двести пятьдесять два года". И тутъ, если ошибку переписчика, двести—исправить на триста, то будетъ верно. Ибо точно въ 1766 году, отъ написания об­раза было 352 года.

Внизу священникомъ Погоняловымъ написано: „А простреленъ 1426 года, отъ Сигизмундова полководца Константина Острожскаго".

Что образъ Всемилостивейшаго Спасителя простреленъ ве 1426 г., то это справедливо, и много уже доказано, а что при Константине Острожскомъ, то это, какъ всякому известно, не справедливо.

Еще ниже написано его же рукою Погонялова: „Следственно писанъ въ томъ году, въ которомъ Опочка заложена". Справедливо  ^[14]) заключаетъ свою речь г. Бутырский.

По изследованию И. П. Бутырскаго, „чрезъ два года, после отступления отъ Опочки Витовта, т. е. въ 1428 году, благодарные опочане, за избавление свое отъ такой страшной осады, происшедшее отъ образа Всемилостиваго Спасителя, чрезъ наведение на неприятелей та­кого паническагр страха и такого между ними помешательства, что они начали колоть другь друга и принуждены были со страхом и стыдомъ отступить отъ Опочки, придумали, въ память сего события на грядущия времена, написать съ этой иконы точный и верный списокъ, сь присовокуплениемъ трехъ лицъ (на образе только два: вероятно, живописецъ третьяго не уметь уставить) святыхъ преподобныхъ отцовъ нашихъ Исаакия (жившаго въ IV веке и предсказавшаго смерть Валенту, шедшему на войну, что и исполнилось) и содвижниковъ его: Далмата и Фадста, которыхъ память православная церковь празднуетъ 3 августа (день отступления Витовта отъ Опочки).

Безъ этого случая, т. е. безъ чудотворения отъ простреленнаго образа Всемилостиваго Спасителя, что могло бы подать Опочанамъ мысль снимать съ этого образа точный и верный списокъ и окружать его новыми лицами? Слова летописи: „А Богъ имъ" (Опочанамъ) "и Святый Спасъ" (прибарка сборника) „помогаше" ясно, намекаютъ на чудотворение отъ образа Всемилостиваго Спасителя, именно въ эту, а не въ другую, осаду последовавшее.

Действительно, какъ говорить предание, когда носимий съ крестнымъ ходомъ по стенамъ или около стенъ крепости, образъ Всеми­лостивого Спасителя былъ простреленъ литовцами, то , неприятели на некоторое время совершенно ослепли, что и заставило ихъ отступить стъ Опочки, въ крайнемъ безпорядке, смятении и ужасе.

Витовтъ былъ не такой человекъ, чтобы, безъ важной какой либо причины, после трехъ суточной осады, захотелъ отступить отъ Опочки. А эта причина была не какая  либо другая, какъ происшед­шее въ войске смятение и замешательство. Почему же онъ подъ Вороничемъ стоялъ 20 дней (5 августа онъ подступилъ подъ Вороничъ, а 25 помирился съ псковитянами). Потому, что подъ Вороничемъ не было подобнаго чуда. Сообразивъ все эти обстоятельства, какой скептикъ можетъ усумниться, какъ въ истине самаго чудотворения, такъ и о времени его?  ^[15]).

"Но вотъ еще-новое, неоспоримое доказательство сему, продолжастъ Бутырский. Современность событию написания этого образа не изъ догадокъ и предположений  выводится, а подтверждается следующею заме­чательною на сей иконе подписью, вероятно писанной въ 1554 году, какимъ то дьякомъ Иовомъ въ три строки, на литой серебряной (самаго дурного серебра) досчечке:

Въ лето 7060 второга (1554) положено злато и венцы на кону (икону) сию повелниемъ (повелениемъ) священника и служителя у Святого Спаса у в Опочке Мине Михаилова сына церкви на украшение,  а крестьянамъ на поклоненье, душамъ ихъ на спасение, а телу ихъ на здравие...

Въ лето 6..36 (1428) написана бысть икона сия повельниемъ рабовь Божихъ старость Опочке града Семеномъ Колосовымъ и Федоромъ Глиною и всеми Опочаны, при посаднике Опоцкихъ Прокофьи Макове да Тимофее Поткине и при Зеновие: и приде князь Тото (Витовть) съ тотары и съ лихи и въ силе пелице въ день

суботный и градъ Опочку хотя взяти и лезли ко граду отъ утра и до нощи и отдетъ посрамлену и много своихъ головъ положивъ князей и тотаръ, а града Опочку соблюде и люди здравы молитвъ святыя Богородица и святаго Николы и святыхъ отецъ: Долмата, и Фауста и Исака. А писалъ Иевъ диякъ.

То есть:

„1554 года положены венцы и золото на cию икону по приказанию священника и Служителя у Святаго Спаса, Въ Опочке, Мины Ми­хайлова, на украшение церкви, христианамъ на поклонение, душамъ ихъ на спасение, а телу ихъ на здравие. Икона cия писана 1428 года, повелениемъ рабовх Божихъ, старость города Опочки Семена Колосова и Федора Глины, усердиемъ всехъ Опочанъ, при Опочецкихъ посадникахъ: Прокопье Макова, Тимофей Васильевиче (или Власьевиче) Поткине и Зеновье (Михайловиче), и пришелъ (подъ Опочку) князь Тото (Витовтъ) съ татарами и ляхами, въ великой силe, въ день субботний и городъ Опочку хотелъ взять. И приступали къ городу отъ утра до ночи. И отступилъ посрамленный, положивъ много своихъ головъ, княжескихъ и татарскихъ, а городъ Опочку и людей здоровыми (Богъ и Святый Спасъ) соблюлъ, молитвами Святыя Богородицы, св. Нико­лая Чудотворца и святыхъ отцевъ Далмата, Фавста и Исаакия. А вырезалъ Иовъ дьякъ"  ^[16])

Прочите въ эту надпись, всякий согласится, что опочане, не для чего другого написали этотъ списокъ съ образа Всемилостиваго Спаси­теля, какъ въ память избавления своего отъ Витовта, именно чудомъ этого образа, а не обманомъ посредствомъ моста. Еслибъ это было справедливо, то, кажется, известие о семъ находилось бы и въ техъ запискахъ, изъ которыхъ взята эта надпись, и, какъ бы ни кратко, но внесено было бы въ надпись. И въ самомъ деле, какъ бы и самимъ опочанамъ не похвалиться столь хитрою выдумкою? Но видно, этого не было, и потому о мосте ничего и не сказано. Веть ясное, и по мо­ему мнению, неоспоримое доказательство моего предположения и самаго заключения о томъ, что образъ Всемилостиваго Спасителя простреленъ именно въ эту осаду, въ 1426 году, и что именно въ эту же осаду произошло и чутотворение отъ него. На что было и упоминать объ этомъ въ надписи, когда списокъ съ образа яснее самой надписи го­ворить точнымъ и вернымъ изображениемъ Всемилостиваго Спасителя, какъ такого образа, который былъ простреленъ. А какой же иконе изъ всего крестнаго хода приписать чудотворение, какъ не той, которая прострелена. Это естественно и согласно съ разсудкомъ. Во вторыхъ списокъ этотъ, изображая преподобныхъ Исаакия, Далмата и Фавста, напоминаетъ день отступления Витовта отъ Опочки. Въ противномъ случае для чего бы опочанамъ, имевшимъ прекрасную икону Всемилостиваго Спасителя, отыскивать живописца и заказывать ему де­лать съ нея списокъ, если бъ икона сия не была ознаменована чудотворениемъ и не заслуживала быть списанною на память будущихъ поколений. Разумеется въ это время не могли придумать другого какого либо памятника. Опочанамъ хотелось, чтобы памятникъ ихъ находился въ церкви, и вотъ тамъ икона, для написания которой, по тогдашнему времени, при недостатке мастеровъ едва въ два года они могли оты­скать живописца...

И такъ, не по прихоти и не по недостатку въ церкви святыхъ иконъ, въ такомъ случае опочане могли заказать такую икону, кото­рой не было въ церкви, слеланъ списокъ съ иконы Всемилостиваго Спасителя, а съ особою целью и цель эта была сохранить въ памяти потомства столь важное для города Опочки событие.

И действительно, не только опочане, 1554 года, чрезъ 128 летъ, не забыли этой иконы, но, и на моей памяти, говорить г. Бутырский, когда случалась седьмица покойнаго соборнаго священника Петра Саввича Погонялова, (составителя находящегося въ Опочецкомъ Духовномъ Правлении и у некоторыхъ частныхъ лицъ сокращения истории города Опочки, извлеченнаго изъ известий или записокъ Леония Автономовича Травина) на 3-е Августа, въ Опочецкомъ Спасопреображенскомъ соборе бывало, съ большимъ звономъ, всенощное бдение Всемилостивому Спасителю, съ обыкновеннымъ прибавлениемъ св. Угодникамъ Божьимъ Исаакию, Далмату и Фавсту. Но по смерти его, это обыкновение прекратилось  ^[17]). Обычай этотъ — совершать 2 августа вечеромъ торжественное всенощное бдение, а 3 августа, после литургии, крестный ходъ со св. иконами изъ собора на валъ, и служение тамъ молебна  акафиста Спасителю, Божией Матери, и св. св. Антонию, Исаакию, Далмату и Фавту, съ провозглашениемъ въ конце молебна царскаго многолетия, вечной памяти православнымъ воинамъ, за веру, царя и отечество животъ свой положившимъ, и опять многолетия всемъ христианамъ и жителямъ гор. Опочки, 35 летъ тому назадъ снова возстановленъ.

Однако после нашествия Литвы, псковичи не были гарантированы отъ нападения другихъ враговъ—немцевъ, засевшихъ въ Прибалтийском крае. Летопись отмечаетъ, что уже въ 1427 году было напа­дение немцевъ на псковичей, при чемъ изъ псковичей на этотъ разъ пострадали мирные опочане.  „Того же лета (6935—1427), читаемъ въ Псковской первой летописи, Немцы убиша шесть человекъ Опочанъ бортниковъ, убиша на нашей земле, а инии Немци къ Опочку вверхъ Уске, а посекше и пожгоша все на миру и на крестномъ целовании невернии; а того лета Немцы на Псковской земли сено косиша^[18]).

Повествуя объ этомъ происшествии, митрополитъ Евгений говоритъ: "Но едва кончилась война съ Витовтомъ, то Лифляндцы по истечении трехлетняго перемирия начали нападать на Псковскихъ людей и во первыхъ убили шесть человекъ Опочецкихъ бортниковъ, потомъ на верховье реки Великой много пожгли селений и порубили посевовъ, а наконецъ начали и сено косить на Псковскихъ земляхъ при озере ^[19]).

Начало XV столетия ознаменовано было новымъ нашествием Литвы на Опочку; литовцы въ этотъ разъ едва не взяли ее.

„Того же времени (7010—1502) Н'Ьмцы съ Литвою совокупиШаСя, а быТй было иЛъ вмЪсгЬ подо Пскоаом'ь, й панъ Чернякъ ие Посп'Ьлъ, подъ О почкою услышилъ. что НЗДгцы выжгли Островъ, а Литва маЛо ие взяли Опочки, сбитый Спасъ ублюде“ *).

Нер-Ъдко и псковИчи, мстя свбим'ь врагамъ за Нападем#, вторга­лись во владЪшя своихъ сосЬдей иЪмцевъ и литоОДезъ. Н'Ъгь ника­кого сомнЪшя въ томъ, что въ этихъ иабЪгахъ принимали y«aCfie и Псковсме пригороды, въ томъ числ'Ь и Опочка. Изв-bcrie объ одиомъ изъ такихъ походовъ псковичей на Литву занесено въ л<ЬТ4пнси подъ 1515 годомъ, „Въ л"Ьто 7023 посла князь всликШ (велшой княчъ Мо­сковский Василий Ипановичъ) воеводъ своихъ во ПсковЪ, князя Йвана Шайина да Юрья ЗамятнИиа, да НамЪстнику Псковскому Андрею Ва­сильевичу Сабурову, боярину своему и окольничему Мисюру Муие- хину* а велйлъ имъсъ силою Новгородскою и Псковскою Итти поДъ Бреславъ, и скопяся во Пскова поидоша месяца Генваря въ 28 День, и тамо npi-Ьхаша и посад*» пойгоша, да подъ Ика'жноМ'ь посадъ же ожгоша, Да Ярую сожгоша, а ншгЬ городокъ иа Друи новый около поставлена и пршдоша къ Опочки, Богомъ сохранены выцШ* *).

Если въ 1502 году литовцы» направляясь ко Пскову, какъ бы мй- моходомъ осаждали Опочку< то въ 1516 году они уже сделали пра­вильную осаду Опочки. Мстя ли за исудачныя военный дМ- ств!я подъ Опонкою въ 1502 году, или желая ‘вознаградить себя за разорешя, причиненные въ 1515 году псковскимъ воеводою А. Н. Са- <>уровымъ, войска котораго возвращалось обрати»¹ черезъ Опочку, въ 1518 году многочисленное литовское войско подступило къ> ОпдчпсЬ. Осада была упорная, много пало литоаокихъ воийовъ, одийко Опочка

устояла, и непр1ятель принужденъ былъ отступить. Вотъ какъ повет- стйуегь объ этомъ Псковская летопись: „Въ лето 7026. Быта Литва подъ Опочкою, киязь Коистантинъ Острожсюй со многими силами, да отъидоша посрамлеми Богомъ, а много трудишася[9] *).

„Въ лето 7026, читаемъ далее въ Псковской первой летописи, пришслъ король ПольскШ Жидимонтъ въ Полотескъ со многими си­лами, посла князя. Константина Острожскаго, да пана Юрья и мнопе воеводы Лктовск1е подъ Опочку, подъ григородъ Псковской; и мнопе земли, Чахи, Ляхи и Угрове, Литва и Немцы, отъ цысаря короля Мак* симьяца Римскаго быша мудрые люди, ротмистры, арихтыхтаны, аристо- тели, да ииыхъ земель много, Муровс, Музошане, Волохи и Сербове н Тотарове, н иные мнопе воеводы со многими силами. И биша пуш­ками, и лол-Ьзоша ко граду со всЬмъ войскомъ и всякимъ заМышле- шемъ, октября въ 6 день, отъ утра и до вечера; и много своихъ го- ловъ подъ градомъ положиша, и отъидоша со многимъ студомъ по- срамлеии, октября въ 18 день" -).

Из> дальнейшего повЪствовашя летописи видно, кто были Литовскими воеводами въ эту осаду, кто былъ иамЪстникомъ вели- каго киязя, храбро защищавший Опочку и, наконсцъ то, что, и въ даниомъ случае, какъ при осаде Опочки Витонтомъ въ 1426 году, ие обошлось безъ милости Боиоей, спасшей православную Опочку отъ поражения.

.Въ лето 7026. При самодержце великомъ князе Васильи Ивано­виче всеа Русш, ггршде король Польсюй Жидимонтъ въ Полотескъ со многими силами, и посла своя мнопя воеводы великаго князя въ вотчину во Псковскую землю подъ Опочку подъ пригородъ. И прж- доша кролевсюе воеводы, князь Константинъ Острожсюй, да панъ Юрьи Микулинъ сынъ Родовилова, да Лицк1е земли воевода панъ Янушъ СвцщевскШ, да иные миопс воеводы съ ними были и миогихъ земель люди, Чахи, Ляхи, Угрове, Литва и немцы, отъ цысаря Мак- симьяна короля Римского были люди мудрые, ротмистры, архитыхтаны, аристотели, Да иныхъ земель много, Мурове, Мозовшанс, Волохи и Сербове и Татарове, и иные м»ог[е воеводы со многими силами прж- доща подъ Опочку месяца сентября въ 20 лень И биша градъ Опочку пушками, и полезоша т граду со всеми силами и со всеми своими замышленми месяца Октября въ 6, оть угра и до вечера, тогда бысть день вторникъ, и много своихъ головъ подъ градомъ подъ Опочкою покладоша книзи и бояре; а градъ Опочку Спасъ ублюде Преображеше, молитвами святыя Богородица, и ебятаго чюдотворца Николы, и святаго чюдотворца Серия, и святыя мученицы Парасковпк нарицаемыя Пятницы, к отоидоша отъ града отъ Опочки посрамленн со многимъ студомъ, месяца октября въ 18 день, на Лукинъ день;

тогда же бысть день воскресеше. Тогда же бысть въ Опочки отъ ве- ликаго князя Василья Ивановича всеа PycciH намЪстникъ Василей Ми- хайловичъ Салтыковъ Морозовъ. Я коже уподобися того же прихож- деше Костянтина Острожскаго и его товарищевъ и дружины его, егда приходиша на царсюй градъ 1ерусалимъ безбожный царь Сенахиримъ со многими силами, и объ онъ полъ окрестъ люди его, своею безбож­ною похвалою, хотя побЪдити царсюй градъ 1ерусалнмъ не Бож1ею волею, но своимъ высокоум1емъ; милосерды# царь свое проммсливъ на свое православное достояше, иа православнаго царя Езеюя посла въ ту нощь ангела своего, и уби въ ту нощь ангелъ отъ полка Аси- рШскр 100 и 80 к 4 тысящи. Такоже уподобися Острожскаго прихож- деше и дружины его Синахиримлю прихожденпо на царьсмя м-Ьста: съ гордости» и похвалою приходиша на государя нашего великаго князя вотчину, во Псковскую землю, на градъ иа Опочку и отоидоша отъ града лострамлеии съ великою победою, яко за его безбожье, что ходятъ разоритн святыя церкви, православное христианство погубите; но Милосердый Царь иромысливъ на правосланое христианство, на пра­вославнаго царя нашего великаго князя Васшпя Ивановича всея PyciH, посла милосерд1е свое и соблюде мЪсто своею милостью"

О  чудесномъ избавлены Опочки отъ литовцевъ подъ предводи- тельствомъ князя Острожскаго, въ 1518 году, находится указаше и въ разныхъ рукописяхъ XVII XV11I ст., сохранившихся до нашихъ дней.

Такъ, въ рукописномъ отдЪлеши СПБ. Имп. Публичной Библю- текн хранятся два сказашя подъ заглав1емъ: „Чудо преподобнаго Сер­ия чудотворца о преславной поб-Ьд’Ь на Литву у града Опочки", обоз­наченный въ Описаши русскихъ летописей", находящихся въ собраши А. А. Титова (т. 3. Москва 1903 г.) подъ №№ 1059 (№ 1207—1902) и 1061 (№ 1269—1902). Оба сказашя—тождественны, прн чемъ оба по­мещены въ [10]Житш пр. Серия—Радонежскаго чудотворца; первая руко­пись въ '/« Д- листа написана скорописью XVII, а, вторая—XVIII в-Ька.

Бол'Ье подробно описана осада Опочки въ 1518 году княземъ Коп- стантиномъ Острожскимъ въ такъ называемой „Степенной кпигЬ“, со­ставителями которой были митрополиты Кипр^анъ и МакарШ; изъ пре­дисловия къ этой книгЬ видно, что Кипр1анъ книгу иачалъ писать, а МакарШ окончнлъ. Митрополитъ Кипр1анъ святительствовалъ въ кня- жеше великаго князя Дмитр1я 1оанновича Донского и его сына Васи- л> Димитр^евйча до 1406 года, митрополитъ МакарШ жилъ въ цар- ствопан1е великаго князя Ивана Васильевича Грознаго и умеръ въ 1564 году. Онъ еовремениикъ событШ, рызыграпшихся въ 1518 году, а потому его сообщеше относительно осады города Опочки въ 1518 г. заслуживаете оробеннаго вниматя, какъ сообщешс бол-fee вЪрное, а потому мы считаемъ не лиюнимъ его зд'Ьсь привести полноепю:

„Чудо преподобнаго чудотворца Серия о преславной поб-ЬдЬ на Литву у града Опочки“.

ЦесорскШ же посолъ, якый ие вЪдый лукавства Кралева, посла къ нему братолюбиое слово и грамоты опасиыя Великаго Князя. Онъ и rto опаснымъ грамотамъ наипаче лукавствуя, Пословъ своихъ посла иа Москву къ Великому Князю леспю, мира просити, иже й пршдоша на Москву, й самъ Краль Тогда же поиде въ Полтескъ и оттуда по­сла клятвопреступнаго изменника Князя Константина Острожскаго и всЬхъ своихъ Гетмановъ и Воеводъ Лятскихъ со многими воииствы и Съ наемными ратиымн и съ великимъ иарядомъ цушечнымъ и пищаль- иымъ ружейныхъ^! на украйну Великаго Князя, ко Псковскому при­городу Опочке. Великого же Князя ВоевОда Александръ Владим1ро- тЧъ Ростовсмй, съ прочими воеводами, иже бяху тогда на Лукахъ Великихъ, послаша ая известити Виликому Киязго, на_> помощь граду Опочке, послаша Воеводъ Князя Федоровича Лопату и Ивана Василье­вича ЛятСКаго, не со многими людьми, сами же поидоша противу Кро- левыхъ Воеводъ. Велиюй же Князь повеле къ нимъ же пойти изъ Клязьмы Киязю Басил!» Васильевичу Шуйскому, со многими Воево­дами. Кралево же все войско обступиша градъ Опочку и начата бить ИЗъ большихъ пушекъ и изъ пищалей и приступы урядиша со всЬхъ странъ. Воевода же и наместникъ ОпочецкШ ВасилШ Михайловичъ Салтыковъ, со всеми людьми, иже во граде, Богу помогающу ииъ, боряхуся крепко противу Кралева воинства и на приступехъ побиша со гради многое множества Кралевы воиистба изъ пушекъ и изъ пища­лей и камки большими и слоны и только много брахуся, яко уже не обрести во граде ии коего оруд1я, ниже камеии, имъ же братися со враги, но все изметаша по супостаты. 'Кралевы же Воеводы уведаша ая, иачаша посылати во градъ, да быша Предали имъ градъ. Воевода же ВасилШ Михайловичъ Салтыковъ всЪхъ людей, иже во граде, без- престани укрепляя ихъ глаголаше: Уие есть иамъ умрети зде, нижелн лредаТИСя Латыиомъ. И въ церковь поидоша, прилежныя молитвы къ Богу простираху и иа смерть' готовЛяхуся, яко тогда еще не при- cfrfema къ нимъ на помощь Великаго Князя Воеводы, но обаче надеж­дою къ Богу неослабляху. Тогда же некая жена во граде томъ, видя во сне Великаго въ Преподобныхъ Чудотворца Серйя, глаголюща сице: Почто Воевода и все людае града сего иедоумен!емъ одержимы, яко ие имеютъ ни коего-же оруд1я, имъ-же противншася супостатомъ или иё ведятъ, яко есть камешя много въ земли у церкви града своего за олтаремъ". Она же очутися отъ сна, и, шедъ возвести, яже вида, Воеводе Василпо и всЬмъ людямъ.'

Оии же ни во что вмениша сказажя ея. Некто же мужъ, слы- шэвъ с1Я, и, шедъ къ церкви той, ни кимъ же посланъ и начать ко- пати и обрете камень велнкъ, яко 20 человекамъ едва мощи двигнути его.

I (

Лкдае же видевши и начата ту миози копатн землю и бысть тако великъ погребъ, полнъ камешя, его же прежде того, ни кто же не видяще и сего квмен!я много вознесоша на стены градныя. Противны же врааи не в-Ьряху сего и свое вся кое opyflie бранное на разореше града уготоваша, нощпо же и л^ствицы ко граду приставиша.

На утр!я же приступи безстудно ко граду безчислениое множество, надЬяхуся безъ всякаго труда взяти его, не чающе во граде ни коего-же супротивнаго имъ оруд|« и рЪяхуся на стЬны градныя, вкупе другь друга, угёсняюще. , Граждане же, Бож1ею помощью возмо- гаеми охрабрншася и вставшая древеса и новообр-^теннаго каменья множество, имъ же меташа иа приступающихъ ко граду и толдео, без- числеиное множество побита Литвы и Ляховъ ихъ же трупы яко реку запрудиша отъ всЪхъ странъ града и кровйо человеческою быст­рыми струями яко река потече и Воеводу нхъ Большего Лятскаго Со­кола убиша и зиамя его взята. Прежде же воеводы Князь Федоръ Лопата и Иванъ Ляцкдй пршдоша «а Литовское войско. Богу же пр- могаящу имъ, многихъ людей побиша, ииыхъ же живкх> поймаша к къ большимъ Воеводамъ послаша. Тогда же и ту ЛятскШ Воевода, со миогимъ воинствомъ, пршдоша ЛитвЪ на помощь ихъ же тутТ. уб1ено бысть 4000 и воеводы ихъ лоб1енИ быша и тЬхъ рке воеводъ н^колико и войска ихъ много живыхъ ухватиша, а пушки и пищали и*ъ взяша и также къ Большимъ Воеводамъ лослаша. Клятвопреступный же князь Коистаитинъ ОстрожскЩ и проч1я Гетманы и воеводы Кралеви видите своего войска многое падеже, еще же увЪдаша Большихъ Вое­водъ Великаво Князя близъ иа них> грядущихъ, бЪгу ея яша. оста- вльше все свое воинское урядство, еже б-fe локровлеиное иа разореше граду Опочке и тако съ великиыъ срамомъ отъидоша. Прежнш же Воеводы Великаго КняЗя паки погнцша за ними и многихъ людей по­биша и все нхъ направленное на градъ орудде взяша. НЪцыи же изъ града за ними иоидоша и многихъ обретоша иа пути к въ л-Ьсахъ тако изъ немогшкхъ, или отъ Бога невидимо уязвениыхъ и яко разсла- беии и безгла oHHi ихъ же многихъ вземше во градъ привезошаовЪхъ же обретоша въ л'Ьсахъ на колодахъ спяще сЬдяху на единой колоде до десяти человЪкъ, подъ ними же едииу зажгоша колоду, они мало ни мало очутишася и изгорЪша вси изымаши же лкдае повЪ- даху сице. Мы убо егда обстояхомъ градъ сей и миогажды видЬхомъ ка стрЬлбницы града мииха сл^дяща, мы же изъ многихъ пушекъ и пищалей стр-Ьляхоиъ иа иего и ничто же вреди его, к ужась объять насъ и сами побЪжени быхоуъ. Сице лукавнующЩ Краль Жнгмуитъ свонмъ влокозитсвомъ неправедно коварствова, егда посла кь Вели­кому Князю пословъ своихъ, просити мира лестйо и неистинною! вкупе же тогда и рать свою отпусти воевяти украииы Великаго Книзя. О немъ же сбыстся пнсаше: .ровъ изры и иСкопа и впадесе въ Ямутсо- дЪлг “. Иже всесильный, крелю'й во бран^хъ, Господь Богь, своимъ праведнымъ судомъ и ие изреченными, иже къ намъ щедротами, и милосерднымъ человеколюбммъ, яко восхогЬ, тако и сотвори, предста- тельствомъ и молешемъ Пречистыя Своея Богоматери, заступницы на- шея непостыдныя, на иего же посла намъ на помощь Угодника Сво­

его Великаго Чудотворца Серия и асЪхъ Святыхъ. Благоверный же Го­сударь, ВеянкШ Князь, о преславной победе на врага много благо­дарствуя Бога, льстивыгь пословъ Литовскихъ, во время брани, не вреди Ии чемъ же, ради брата своего Цесаря и иа посольство къ себе № повелеть имъ быти, ио повеле пребыти имъ иа Дорогомилове и корму довольно дааати имъ поеел-Ь, дондеже Бргомерская Кралево воинство нобеждени, otb Опочки. отбЪгоша. И тогда Государь Велик#} Князь Василий Крвлевымъ посломъ повеле бысти у себе иа посольстве н вся р'Ьчениая отъ нихъ слышавъ и отпусти ихъ тощко къ поедав[11] шему ихъ ЖигмунТу Кралю. Таже и Максим!аиовя Цесареви посла о'гпуСти съ иимъ же акупЪ къ Цесарю Римскому Максимшйану своего и посадника отпусти. Тогда же и Крымек1е Тата pope приходили иа ПутимлыскМ места, Бомаею же милостью и Государсйимъ Великаго Князя счаспемъ, слуга Веяинаго Киязя, Князь ВасилШ Шемякииъ хо- дилъ за ними и иашедъ ихъ за Сулою многихъ Татаръ побита и иныхъ живыхъ поимаша и тЪхъ языковъ къ Великому Князю приела* »).

Опочане приписали безуспешную осаду города княземъ Консгаи- тииомъ Острожскнмъ небесной помощи угодника Бож'м преродобнаго Серпя, Радонежскаго чудотворца, и въ благодарность за эту оказан­ную имъ милость, въ 151i8 году поставили церковь во имя преподоб- наго; одновременно съ этою церковью они построили и другую—во имя святой великомученицы Параскевы, наречеиныя Пятницы, память ко­торой празднуется церковью 28 октября. Вотъ какъ говорится въ Псковской первой летописи о построении этихъ двухъ церквей, кстати сказать, построенныхъ иа далу и существоеа вщихъ съ того времени до 1774 года, когда былъ большой пожаръ въ ОцочкЪ и уиичто- жилъ ect постройки на валу, въ томъ числе и все церкви.

.Въ лето 7Q2&.... иа Опочки две церкви поставите, Серпя пре- подобнаго да Пятницу Святую* «). при чемъ слЪдуетъ заметить, что въ летописи это извёстке занесено послЪ сообщешя о нападеши на Опочку Литвы и объ ея безуспешной осаде города.

Сведешя о безуспешной осаде Опочки въ 1518 году находятся у Н. С. Ильинскаго и Л* А. Травина. Оба оин повторяюсь въ разныхъ вар1ац|яхъ все вышесказанное; митрополитъ Евгешй говорить о проис­шествии весьма кратно, нсторикъ же Карамзинъ описываетъ эту осаду Опочки с«едующимъ образомъ:

.Воевода Псковсшб Андрей Счбуровъ, безъ ведома Государева, ходил» ,съ трема тысячи вокновъ m Литву: шелъ мирно, неделелъ никакой; обвд¥ жителямъ и стадъ у Рославля, объявнвъ гражданам*, чтО «ежнтъ огь Великаго князя къ Королю. Они верили и выслали ему, какъ другу, съестные припасы; ио Сабуровъ нечаянно, въ тор­говый день, взялъ Рославль, обогатился добычею и вывелъ оттуда множество ллеиниковъ, изъ ко ихъ освободилъ только 18 купцевъ Н*- мецкихъ. Чтобы наказать Псковитянъ, герой Сигизмундовъ, Коистан- тннъ ОстрожекШ хотЬл-ь завоевать Опочку, где былъ нам-Ьстникомъ ВаснлШ Михаиловнчъ Салтыковъ, достойный жить въ исторш, ибо онъ рЪдкнмъ мужествомъ удивилъ саоихъ и непр1ятелей. Литовцы вм%сгЬ съ наемники Богемскими и Н-Ьмецкими, две недели громили пушками ciio ничтожную крепость: стены падали, но Салтыковъ, воины его и граждане не ослабели въ бодрой защнгё; отразили приступъ> убили множество людей и Воеводу Сокола, отнявъ у него зйамя< Между т-Ьмъ Воеводы Mockobckic спешили къ Опочке: изъ Великихъ Лукъ князь Александръ Ростовсюй, изъ Вязьмы ВасилМ Шуйсшй. Впереди были киязь Федоръ ОболенскШ Телепневъ и храбрый мужъ Иванъ ЛятскШ съ детьми боярскими: оий близъ Константинова стана въ трехъ м-Ьстахъ разбили на голову 14 тысячъ иепр1ятелей и новую рать, посланную Сигизмундомъ къ Острожскому; пленили воеводч», взяли обозъ и пушки. Наша главная сила шла прямо на Константина. Онъ не захогЬлъ ждать ее, снялъ осаду, удалился скорыми шагами, и не могъ спасти сгЬиобнтныхъ орудШ, который остались трофеями Салтыкова" »).

Следующее нашесте Литвы на Опочку относится къ 1562 году.

Въ этомъ году весной, немного спустя после Николина дня, ли­товцы подступили къ самой Опочке, однако опочане воспрепятство­вали литовцамъ даже подойти близко къ крепости, и те не могли сжечь расположенный около нижняго города посадъ и принуждены были перенести военный дейстЫя въ -волость, прнчемъ разгромили И опустошили 7 волостей и окрестности Себежа. „Того Же лета (7070 Или 1562), читаемъ въ Псковской первой л^топиСи, приходили литовсме люди воеватн, по Ннколине дни, на седьмой недели по Пасхе, къ Опочке, н хотели посадъ зажечи, и Граж/^ве не дали залечи посаду, за надолбами отбилися и многихъ отъ нихъ постреляли съ гороДа; и они же Литва воевали по волостямъ, н семь волостей вывоевали и Себежщнну вывоевали, и монастыри пожгли" ²).

Въ тотъ же годъ, какъ весною, такъ и летомъ, руссюя войска, въ свою очередь, были въ Литве, при чемъ походъ этотъ для нихъ былъ благополученъ. Отмечая нападете русскнхъ войскъ на Литву, летописецъ пишетъ: „Того же лета (7070 или 1562) ходили великаго князя воеводы въ Литовскую землю воеватн съ весны, а иныя иа лете въ Петрово гОвЪше, князь Андрей поДъ Витебско и посадъ пожегь, а по Ильине !дии ходилъ изъ Смоленска киязь Петръ Серебряной подъ Мстиславъ, н людей Литовскихъ заставу побили и языкойъ пбимали, да князь Василей ходилъ воеВати до Друсы и до Двииы; й¹ здорово вышли на Опочку[12]^г).

Въ середин^ XVI столетия усилилось Польское государство.

Короли Пояьсме, подобно киязьямъ Литовскимъ, были неравно­душны къ Россш и часто вели войны съ Poccieft за обладаше той или другой области Русскаго государства или же за присоединение къ Рус- сш городовъ и целыхъ областей другихъ государствъ. Такъ, Ливошя, расположенвая около береговъ БалтШскаго моря, в потому „богатая га­ванями, промышленными городами и крепкими замками, но слабая по своему политическому строю, не могла долго пользоваться самостоя­тельностью: рано или поздно ояа должна была сделаться добычей могущественныхъ соседей—Россш, Польши или Шведш, которымъ при­морское положение этой страны, господствовавшей надъ торговыми путями къ БалтШскому морю, могло доставить неисчислимы» выгоды. Въ особенности Poccifl нуждалась въ Ливонскихъ портахъ для сноше- шй съ Западной Европой, къ чему Pyccnie государи стали усиленно стремиться со временъ 1оанна III.

Решеюе Лиеонскаго вопроса стало такимъ образомъ одною изъ главнейшихъ задачъ русской политики н 1оаниу Грозному принадле- житъ заслуга первой серьезной попытки присоединешя Прибалпйскаго края къ Московскому государству.

Царь... иачалъ въ 1558 году войну съ Ливонскимъ орденомъ взя- т!емъ Нарвы, а потомъ и Дерпта, причемь въ завоевавныхъ областяхъ немедленно было введено русское управление.

Въ 1561 году подписано было съ Польскимъ корол^мъ Сигизмун- домъ Августомъ ycnopie, по которому иыиешняя Лифлявдя поступала лодъ власть Польши съ сохранешемъ самоуправлешя городовъ и при- внллепй царства, а Курлянд1я становилась отдельнымъ герцогствомъ въ ленной зависимости отъ Польши¹).

Въ последствш русское войско овладело въ Ливонш Перновымъ и др. городами, а въ Эстляидш завоевало Гапсаль съ его округомъ.[13]).

Въ 1563 году царь овладЬлъ Полоцкомъ, который по своему по­ложение на Западной Двиие считался ключемъ не только Ливонш, но в Литвы” *).

„Летомъ 1579 года царь решилъ овладеть Ревелемъ, для осады хотораго уже начали доставлять во Псковъ тяжелыя оруд1я; но Бато- р!й разстроилъ все планы царя" *).

Избранный въ 1576 году Польскимъ королемъ Стефанъ БаторМ далъ обязательство .отвоевать отъ Московскаго царя все, Что 0ыло захвачено русскими въ Литве й Ливонш*. Впрочемъ нрвыЙ король не тотчаСъ йь!ступиЛъ противъ Poccin, а медЛйлъ, желая выиграТь время, необходимое для военныхъ прнготовлешй* *).