«ЧУДО» №1, О ПРОДКОМЕ, ПРОДКОМИССАРЕ, О ЛОШАДКАХ, ШВЕЙНЫХ МАШИНАХ, И О ПР.
Понадобилось однажды продкому снабдить себя лошадьми.
И вот решили купить лошадок на Волге-матушке реке за хлеб.
Но лошадки потребовались и райотделению. Приходят «мужи» из рая в прод- ком и говорят: «Возьмите и нас с собою, мы вам подарочек привезем». Ударили по рукам, погрузили хлеб и поехали...
Ехать в Самару долго, ехать в Самару скучно, и стали они думать да подумывать, что бы такое сделать, чтобы и «волки сыты, и овцы целы» были.
Перво-наперво напророчили, что в городе Самаре украдут у них 89 пудов 20 фунтов и 32 золотн<ика> хлеба (Исайя, Иеремия, Иезекиил, Данил и двенадцать малых пророков, пожалуй, позавидуют точности!).
Приехали в славный город Самару, и свершилось там в «Писании пророком реченное»: украли у них 89 пуд. 20 фунт. 32 зол. хлеба.
Узнал об этом Самарский уголовный розыск.
Пришли к нашим мужам два самарянина. Стали они хлеб искать, а «нашли» каждый по 5 миллиончиков... и ушли. Один - одесную, другой - ошую...
Но надо же и за дело приниматься! Пошли в кооперативный союз и выменяли хлебушка на 75 лошадок.
Но «как не порадеть родному человечку?» В придачу к лошадкам свалилась «манна небесная» на головки Жигалева, Порозова и Хейсина - по 1 1А пудика хлеба с каждой лошадки, а всего 112 Уг пудов.
Выжили, здоровехоньки остались, сильнее Самсона были, - тот ведь под развалинами храма погиб, - а этих манна небесная не придавила. Веселы были, когда ехали в Опочку, знай себе посвистывали и лошадок по шее поглаживали.
Добрались наши странники в конце концов обратно до Опочки.
А здесь-то их ждут не дождутся. Масленица ведь теперь, покататься с бубенцами всем хочется, и не только тем, к<ото>рые лошадок покупали, а и тем, к<ото>рые бумажки пишут, чернила изводят.
Добрались до Опочки и стали разгружаться.
Чудес-то и здесь не обобраться!
Спит комиссар наш Попов, улыбается во сне: сны радужные видит.
Видит, будто к окошечку его подводят коня, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Конь на месте не стоит, бьет копытами, по Ленинской прокатить хозяина хочет.
А сбруя-то на нем! Польским серебром отделанная!
Проснулся от радости наш Попов, подошел к окошечку, так и ахнул! Чудо-то какое! Сон в руку... Лошадка-то какая! 60 пудов хлеба стоит, право, стоит.
Спят Барков и Мышинский. Тоже сны видят. Радужные сны... будто им ведут по лошадке.
Протерли глазки - и впрямь по лошадке!
Это всё опочане спят да такие «сны» видят. А вот опочане из Самары, без всяких снов, себе по дворам лошадок разводят. Хозяйкам Жигалева, Порозова и еще двух проводников прибавилось работы - за лошадками смотреть.
Стали выводить казенных лошадей. Что за чудо? Пяти-то не хватает! Шапка ль невидимка сыграла здесь злую роль - неизвестно. Должно быть, почувствовали, что в это «чудо» не поверят, да и бац: «Подохли, мол, да и вся тут!» Где, как, когда - и сами не помнят.
Выводят последнего коня, а вывести никак не могут. «Тянут-потянут, а вытянуть не могут», совсем как в сказке «Посадил дед репку».
Жигалев за Порозова, Порозов за Хейсина, Хейсин за лошадку, лошадка за шубку лисью, кенгуровую, енотовую, овчинную, за сапоги мужские, дамские и детские, за кожевенный товар и мыло, за швейные машины и мебель, за зеркальный шкаф и гардеробный, за экипажи на резиновом ходу и без оного и много за что еще, тянут-потянут, вытянуть не могут.
Послали за народом, тянули и... вытянули да прямо... в милицию, где по сие время всё это и лежит.
Есть в милиции Карп Иванович, прелюбезнейший человек, обходительнейший, всё покажет, объяснит, растолкует...
И так это завидно становится!..
Хорошие уж больно всё вещи!.. Дорогие!.. Цена бо-о-ольшая им!
1430 пудов хлеба стоит!