На днях группа опочецких краеведов, участников клуба «Отчий дом», работающего на базе Опочецкой районной библиотеки им. А.С. Пушкина, совершила поездку в деревни Тарасово и Высокое. Их целью, как и всегда в таких случаях, было познакомиться с местами, о которых говорится в старых письменных источниках – книгах и документах.
…Сейчас, в середине мая, наши края невыразимо прекрасны – если, конечно, абстрагироваться от покрывающих их руин построек дореволюционного и советского времени. Молодая листва деревьев, которая через месяц обретет практически одинаковый, ровный зеленый цвет, восхищает переливами салатных, изумрудных, бронзовых, красноватых тонов. Цветут белым и розовым черемуха, яблони, вишни, сливы. Нежная, еще не загрубевшая, словно шелковая трава будто посыпана ярко-желтыми розетками одуванчиков и лимонно-желтыми соцветиями примул, очень образно и точно прозванных в народе ключиками.
Из Тарасова (прежде эта деревня называлась Тарасова Гора) открывается вид на многие и многие километры. Если бы не кусты, заполонившие окрестности, отсюда хорошо просматривалось бы и озеро Кудо (Полёхновское).
Представляется, что кладбище в Тарасове (давно от могил не осталось и следа) всегда было небольшим. И почему именно оно было выбрано для погребения графа Якова Карловича Сиверса, непонятно. Неужели только из-за красоты вида с Тарасовой Горы?.. Или он владел землями в этих краях, и его похоронили рядом с поместьем?..
Молчаливый свидетель минувшего – стоящая на краю заброшенного кладбища огромная, метра четыре в обхвате, древняя липа, сердцевина которой уже обратилась в труху. Теперь в дереве зияет огромное дупло, широкое и высокое, свободно вмещающее человека.
Липа эта застала лучшие времена местного погоста. Она видела аккуратные круговые террасы, на которых здесь, на крутой горке, располагались могилы; видела исчезнувшую с лица земли часовню и похороны графа Сиверса. Красивый памятник графу она видела тоже.
Сто с лишним лет назад, когда известный опочецкий краевед Л.И. Софийский писал свою книгу «Город Опочка и его уезд в прошлом и настоящем (1414–1914 гг.)», каменный крест над кирпичным склепом еще стоял.
«Граф Сиверс (артиллерии полковник род. 8 июля 1818 г. и сконч. 31 августа 1865 г.) был просвещеннейший человек своего времени, которому Опочецкая женская гимназия имени А.С. Пушкина обязана своим возникновением; граф Я.К. Сиверс объединил в свое время все сословия, почему на памятнике, поставленном на его могиле близ сел. Тарасовой Горы, Жадрин. вол., имеется такая надпись: «Память любви и полного уважения всех сословий графу Якову Карловичу Сиверсу».
Верил ли Софийский в то, что надпись на памятнике – о любви и уважении – отражает действительное положение вещей, а не являет собой простую лицемерную формальность?..
Могила графа Сиверса была разорена за десятки лет до Великой Отечественной войны, чуть ли не сразу после Февральской революции. Отнюдь не какими-то пришельцами, а местными жителями, которые родились задолго до 1917 года и явно были крещены в православной церкви. Но это не помешало им уничтожить намогильный крест – священнейший символ христианства. Вот такое почтение к могилам, вот такая вера. Sapienti sat (разумному достаточно – лат.).
А после войны окончательно исчез и склеп – местные жители разобрали его на кирпичи для разных хозяйственных нужд.
…В Опочку из Тарасова едут через Высокое. Это былое имение Яновичей. Здесь тоже нерадостно. Запущен великолепный в прошлом парк; возле дороги – кирпично-каменные развалины какого-то крупного строения; заброшен и обречен на разрушение красивый каменный амбар с глубоким подвалом… Правда, еще сохранились пруды – верхний и нижний; заметно, что были они когда-то красиво обустроены. Но верхний уже сильно зарос камышом и заболотился, хотя местные жители прудами пользуются: видно, что здесь ловят рыбу, устраивают пикники-посиделки (для чего же столики и скамеечки на берегу?..) и летом купаются.
…Из таких поездок возвращаться грустно. Французский писатель Марсель Пруст пытался искать утраченное время; краеведы занимаются практически тем же. Но много ли находят?.. Несколько обломков кирпича, едва видные из земли и зарослей руины... Да в архивах – старые документы, поблекшие строчки которых рождают в воображении исследователя красочные картины минувшей жизни… Миражи былого, легко сдуваемые в небытие беспощадными ветрами действительности.
