«Нет, нельзя сидеть дома сложа руки. Я комсомолка. Я обязана оказывать помощь Красной Армии в борьбе с врагом».
Рая написала прошение на имя начальника отделения полиции с просьбой зачислить ее на какую-либо счетную или другую работу. Крезер направил Раису Гаврилову на прием к Райхерту. Не успела Рая переступить порог кабинета, как услышала:
— Ты, девиц, был студент институт — Псков?
— Да, спокойно ответила Гаврилова.
— Физика, математика. Драй лет? — Коверкая слова, самодовольно улыбнулся Райхерт.
— Училась на третьем курсе.
— Твой фатер был арест НКВД?
— Да.
— Но ты продолжала быть комсомол?
Рая в упор посмотрела на гестаповца и ответила вопросом на вопрос.
— А как бы Вы поступили на моем месте?
— О, ты не только красивый, но и умный девиц.
После некоторой проверки со стороны гестапо Гаврилова получила «Френденпасс» — паспорт и приступила к работе. В начале ей поручали выписку различных извещений, распоряжений волостным старшинам и деревенским старостам, но вскоре начальник отдела назначил Гаврилову секретарем-переводчиком.
Первое донесение для батьки Марго Рая передала через «нищего», который стоял у моста через реку Великую, выпрашивая: «Подайте ради бога кусок нищему». Вместе с хлебом Рая передала особо ценные сведения для партизан. Взяв хлеб, «нищий», не поднимая головы, тихо сказал: «Приходи в следующее воскресенье». Рая пришла в назначенное воскресенье, но не пришел «нищий».
Рая была рада, что ее сведения помогли партизанам уничтожить автоколонну немцев, которая следовала к Ленинграду.
В один из партизанских отрядов пришел юный опочанин Николай Алексеев. С помощью Алексеева удалось привлечь к разведке его сестер Любу и Тоню и медицинского фельдшера деревни Букино Машу Кузьмину. Люба связала партизан со своей подругой — молоденькой учительницей Надей Литвиненко. Надя работала прачкой в воинской части, стоявшей в районе лесоучастка Разуваевка.
Умелым и храбрым разведчиком у Владимира Ивановича Марго был Рем Кардаш, которому поручил Андрей Семенович Кулеш (комиссар бригады) связаться с Гавриловой. Докладывая комбригу и комиссару: «Не девушка, а клад настоящий. Работает в хозяйственной комендатуре, у немцев пользуется авторитетом. Давно собирает разведданные». Ну, что ж, дадим ей кличку «Абсолют». Она с честью оправдывала эту кличку. Ее донесения всегда были точными и особо необходимыми для партизан и Красной Армии.
После казни в декабре 1942 года группы молодых подпольщиков в Острове, Рая стала замечать лишнее внимание к ней со стороны Райхерта. Пришлось принять контрмеры. Стала чаще навещать кабинет Райхерта с разными доносами на халуев фашистских, вроде Глубоковских братьев Чемодановых. «О, это — гут! Ты действительно есть умная девица. Я всегда питал к тебе доверие. Ты будешь часто заходить сюда?» Рая обещала, но предупредила, что не так часто, чтобы не навести подозрение у русских работников. Опасность в подозрениях миновала.
Самоотверженно выполняла задания партизанских штабов летом и осенью 1943 года, пятерка отважных: сестры Алексеевы, Рая Гаврилова, Надя Литвиненко и Мария Оленина.
Пятеро отважных снабжали партизан не только разведовательной информацией, но и взрывчаткой, медикаментами и табаком. Познакомилась Мария Оленина (в Опочке ее знали как Андрееву из Ленинграда) с Гавриловой случайно на работе. Обоюдная симпатия привела к новым встречам. Рая любила слушать рассказы Марии Федоровны о Ленинграде. Оленина, конечно, не знала, что Гавриловой известно о недоборах сотрудницы управы Андреевой при взимании платы от населения за свет, о выполнении ею отдельных поручений бухгалтера Ивана Шпилькина, связанного с партизанами.
Как-то под вечер Мария Федоровна, расстроенная болезнью сына, забежала за чем-то к Гавриловым. Рая была одна. Стояла у окна, пела популярную в то время на оккупированной территории песню:
Наши девушки немцам улыбаются,
Совсем забыли —
Кто у них друзья...
Оленина не выдержала — разрыдалась. И тогда она отчаялась: свяжи меня с нашими друзьями. Я знаю: ты все понимаешь, все умеешь.
— Откуда все это вы взяли, Андреева?
— Поверьте мне, дорогая. Сыном клянусь — не выдам. Мужем...
Да, да — мужем! Его добрым именем. Его кровью, пролитой за Родину. Он... И тут Оленина открыла всю свою тайну, кто она и как попала в Опочку.
Однажды на явку в деревню Шаблавино Гаврилова привела с собой женщину лет тридцати пяти. Кардаш удивился, но Рая твердо сказала: — Ручаюсь за нее головой. Ленинградка, жена военного. Работает в городской управе. В Опочке она известна как беженка Андреева, а в бригаде пусть ее знают под кличкой «Олень».
Более двух лет прожила ленинградка в Опочке. Свыше года была глазами и ушами партизан бригады Марго в фашистском гарнизоне. Но никто — ни враги, ни свои, кроме Гавриловой, не знали тайны Андреевой. Мария Федоровна была женою советского генерала Оленина.
Война застала Олениных на западной границе. Вместе с 8-ми летним сыном Игорем чудом спаслась, добралась вместе с беженцами до Опочки. Здесь, выдав себя за Андрееву, жену ленинградского инженера, устроилась работать в управе.
Нелепый случай дал гестапо возможность напасть на след патриоток. Один из местных жителей, недавно пришел к партизанам. Совершил уголовное преступление. Боясь наказания, он сдался немцам и выдал явку. Первой была арестована Литвиненко, затем взяли сестер Алексеевых и Гаврилову, бухгалтера Шпилькина и его сына. Спаслась лишь Мария Оленина. Ей сообщили: «Немедленно уходи». О днях, проведенных разведчицами в застенках гестапо, известно немного, но установлено точно: не дрогнули патриоты, не сломили их лютые пытки.
Рая Гаврилова, Надя Литвиненко и Люба Алексеева в одну из апрельских ночей были вывезены по шоссе в сторону Пустошки и по дороге расстреляны. Но — где?
Благодарные опочане одну из улиц города назвали именем отважной подпольщицы Раи Гавриловой. Командир бригады Владимир Иванович Марго в своей книге «Пылающий лес» писал: «Умная, смелая и очень энергичная девушка обладала еще одним качеством, столь необходимым разведчице, — она могла улыбаться и даже смеяться, когда чертовски хочется бросаться на врага или, выхватив из сумочки браунинг, выстрелить в ненавистное лицо». Ю. Столяров на слова Е. Никитина написал песню:
Чернели от скорби снега,
И ненависть билась святая,
И приняла смерть она от врага,
подпольщица Рая, Гаврилова Рая.
Опочане всегда помнят подпольщиц и подпольщиков, которые в 1943 — 44 годах работали на железнодорожной станции Опочка.
Николай Васильевич Васильев. Это был удивительно энергичный, бесстрашный человек. Он умело вошел в доверие фашистов, чтобы добыть необходимые сведения и передать их партизанам. Николай имел верных друзей: Олю Давидович, Галю Тихомирову, Зину Кучерову, Людмилу Царенок и ее мать Анну Царенок. Все они были храбры, отважны, как и Николай Васильев.
Зина Кучерова не один раз бесстрашно лесными тропами пробиралась к партизанам, передавала им ценные сведения и патроны. Выполняя боевое задание, героиня погибла у деревни Заверняйка.
Ольга Ивановна Давидович — жена советского офицера, накануне войны с дочерью приехала погостить к родным в Опочку. Пришлось ей здесь и остаться. Она подружилась с серьезной, начитаной Галей Тихомировой. Галя всей душой ненавидела немцев, и плохо это скрывала. Оля и Галя стали самыми задушевными подругами. Они всюду были вместе. Вместе следили за передвижением немцев к Ленинграду и обратно. Радовались, когда удавалось добыть патроны и передать партизанам не только патроны, но и соль, медикаменты и табак. Солью, табаком и отдельными сведениями их снабжала работница казино Андреева Фрося. Пьяные немцы говорили о многом. Все ценное для партизан передавала Оле или Гале.
Весной 1944 года гитлеровцы арестовали Николая Васильева, а вскоре — Олю Давидович и Галю Тихомирову. После жестоких допросов и избиений Галя в тюрьме опасно заболела, рассказывают, что ее, умирающую, немцы зарыли в землю. Олю Давидович и Фросю Андрееву ночью отвезли за Кудку — «Ровные нивы» и там расстреляли. Прах Оли разыскали родители и ночью перезахоронили на Покровском кладбище.
Николай Васильев находился в смертной камере подвального помещения больницы на Завеличье. Его мучили, пытали, но он никого не выдал. На стене камеры написал «Прощайте навсегда»